МОИ ЛЮБИМЫЕ СТИХИ


АННА АХМАТОВА

Заболеть бы как следует, в жгучем бреду
Повстречаться со всеми опять,
В полном ветра и солнца приморском саду
По широким аллеям гулять.
Даже мертвые нынче согласны прийти,
И изгнанники в доме моем.
Ты ребенка за ручку ко мне приведи,
Так давно я скучаю о нем.
Буду с милыми есть голубой виноград,
Буду пить ледяное вино
И глядеть, как струится седой водопад
На кремнистое влажное дно.


Весна 1922


В
ЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ

Притча о правде и лжи

                                       Булату Окуджаве
Нежная Правда в красивых одеждах ходила, 
Принарядившись для сирых, блаженных, калек, - 
Грубая Ложь эту Правду к себе заманила: 
Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег. 

И легковерная Правда спокойно уснула, 
Слюни пустила и разулыбалась во сне, - 
Хитрая Ложь на себя одеяло стянула, 
В Правду впилась - и осталась довольна вполне. 

И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью: 
Баба как баба, и что её ради радеть?! - 
Разницы нет никакой между Правдой и Ложью, 
Если, конечно, и ту и другую раздеть. 

Выплела ловко из кос золотистые ленты 
И прихватила одежды, примерив на глаз;  
Деньги взяла, и часы, и ещё документы, - 
Сплюнула, грязно ругнулась - и вон подалась. 

Только к утру обнаружила Правда пропажу - 
И подивилась, себя оглядев делово: 
Кто-то, уже раздобыв где-то чёрную сажу, 
Вымазал чистую Правду, а так - ничего. 

Правда смеялась, когда в неё камни бросали: 
«Ложь это всё, и на Лжи одеянье моё...» 
Двое блаженных калек протокол составляли 
И обзывали дурными словами её. 

Тот протокол заключался обидной тирадой 
(Кстати, навесили Правде чужие дела): 
Дескать, какая-то мразь называется Правдой, 
Ну а сама - пропилась, проспалась догола. 

Чистая Правда божилась, клялась и рыдала, 
Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах, - 
Грязная Ложь чистокровную лошадь украла - 
И ускакала на длинных и тонких ногах. 

Некий чудак и поныне за Правду воюет, - 
Правда, в речах его правды - на ломаный грош: 
«Чистая Правда со временем восторжествует, - 
Если проделает то же, что явная Ложь!» 

Часто разлив по сту семьдесят граммов на брата, 
Даже не знаешь, куда на ночлег попадёшь. 
Могут раздеть, - это чистая правда, ребята, - 
Глядь - а штаны твои носит коварная Ложь. 
Глядь - на часы твои смотрит коварная Ложь. 
Глядь - а конём твоим правит коварная Ложь. 
1977

МАРИНА ЦВЕТАЕВА

***
Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все - как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.

Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе...
- Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!

К вам всем - что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?!-
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто - слишком грустно
И только двадцать лет,

За то, что мне прямая неизбежность -
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
- Послушайте!- Еще меня любите
За то, что я умру.

***



Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала — тоже!
Прохожий, остановись!

Прочти — слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной,
И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь — могила,
Что я появлюсь, грозя...
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились...
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед,—
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь,
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли...
— И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.

***



Евгений Евтушенко

Я люблю тебя больше природы






Я люблю тебя больше природы,
Ибо ты как природа сама,
Я люблю тебя больше свободы,
Без тебя и свобода тюрьма!

Я люблю тебя неосторожно,
Словно пропасть, а не колею!
Я люблю тебя больше, чем можно!
Больше, чем невозможно люблю!

Я люблю безрассудно, бессрочно.
Даже пьянствуя, даже грубя.
И уж больше себя - это точно.
Даже больше чем просто себя.

Я люблю тебя больше Шекспира,
Больше всей на земле красоты!
Даже больше всей музыки мира,
Ибо книга и музыка - ты.

Я люблю тебя больше славы,
Даже в будущие времена!
Чем заржавленную державу,
Ибо Родина - ты, не она!

Ты несчастна? Ты просишь участья?
Бога просьбами ты не гневи!
Я люблю тебя больше счастья!
Я люблю тебя больше любви!

1995

 ДМИТРИЙ КЕДРИН ЗОДЧИЕ



                      Как побил государь
                         Золотую Орду под Казанью,
                         Указал на подворье свое
                         Приходить мастерам.
                         И велел благодетель, -
                         Гласит летописца сказанье, -
                         В память оной победы
                         Да выстроят каменный храм.
                         
                         И к нему привели
                         Флорентийцев,
                         И немцев,
                         И прочих
                         Иноземных мужей,
                         Пивших чару вина в один дых.
                         И пришли к нему двое
                         Безвестных владимирских зодчих,
                         Двое русских строителей,
                         Статных,
                         Босых,
                         Молодых.
                         
                         Лился свет в слюдяное оконце,
                         Был дух вельми спертый.
                         Изразцовая печка.
                         Божница.
                         Угар и жара.
                         И в посконных рубахах
                         Пред Иоанном Четвертым,
                         Крепко за руки взявшись,
                         Стояли сии мастера.
                         
                         "Смерды!
                         Можете ль церкву сложить
                         Иноземных пригожей?
                         Чтоб была благолепней
                         Заморских церквей, говорю?"
                         И, тряхнув волосами,
                         Ответили зодчие:
                         "Можем!
                         Прикажи, государь!"
                         И ударились в ноги царю.

                         Государь приказал.
                         И в субботу на вербной неделе,
                         Покрестясь на восход,
                         Ремешками схватив волоса,
                         Государевы зодчие
                         Фартуки наспех надели,
                         На широких плечах
                         Кирпичи понесли на леса.

                         Мастера выплетали
                         Узоры из каменных кружев,
                         Выводили столбы
                         И, работой своею горды,
                         Купол золотом жгли,
                         Кровли крыли лазурью снаружи
                         И в свинцовые рамы
                         Вставляли чешуйки слюды.

                         И уже потянулись
                         Стрельчатые башенки кверху.
                         Переходы,
                         Балкончики,
                         Луковки да купола.
                         И дивились ученые люди,
                         Зане эта церковь
                         Краше вилл италийских
                         И пагод индийских была!

                         Был диковинный храм
                         Богомазами весь размалеван,
                         В алтаре,
                         И при входах,
                         И в царском притворе самом.
                         Живописной артелью
                         Монаха Андрея Рублева
                         Изукрашен зело
                         Византийским суровым письмом...

                         А в ногах у постройки
                         Торговая площадь жужжала,
                         Торовато кричала купцам:
                         "Покажи, чем живешь!"
                         Ночью подлый народ
                         До креста пропивался в кружалах,
                         А утрами истошно вопил,
                         Становясь на правеж.

                         Тать, засеченный плетью,
                         У плахи лежал бездыханно,
                         Прямо в небо уставя
                         Очесок седой бороды,
                         И в московской неволе
                         Томились татарские ханы,
                         Посланцы Золотой,
                         Переметчики Черной Орды.

                         А над всем этим срамом
                         Та церковь была -
                         Как невеста!
                         И с рогожкой своей,
                         С бирюзовым колечком во рту, -
                         Непотребная девка
                         Стояла у Лобного места
                         И, дивясь,
                         Как на сказку,
                         Глядела на ту красоту...

                         А как храм освятили,
                         То с посохом,
                         В шапке монашьей,
                         Обошел его царь -
                         От подвалов и служб
                         До креста.
                         И, окинувши взором
                         Его узорчатые башни,
                         "Лепота!" - молвил царь.
                         И ответили все: "Лепота!"
                        
                         И спросил благодетель:
                         "А можете ль сделать пригожей,
                         Благолепнее этого храма
                         Другой, говорю?"
                         И, тряхнув волосами,
                         Ответили зодчие:
                         "Можем!
                         Прикажи, государь!"
                         И ударились в ноги царю.

                         И тогда государь
                         Повелел ослепить этих зодчих,
                         Чтоб в земле его
                         Церковь
                         Стояла одна такова,
                         Чтобы в Суздальских землях
                         И в землях Рязанских
                         И прочих
                         Не поставили лучшего храма,
                         Чем храм Покрова!

                         Соколиные очи
                         Кололи им шилом железным,
                         Дабы белого света
                         Увидеть они не могли.
                         Их клеймили клеймом,
                         Их секли батогами, болезных,
                         И кидали их,
                         Темных,
                         На стылое лоно земли.

                         И в Обжорном ряду,
                         Там, где заваль кабацкая пела,
                         Где сивухой разило,
                         Где было от пару темно,
                         Где кричали дьяки:
                         "Государево слово и дело!" -
                         Мастера Христа ради
                         Просили на хлеб и вино.
                        
                         И стояла их церковь такая,
                         Что словно приснилась.
                         И звонила она,
                         Будто их отпевала навзрыд,
                         И запретную песню

                         Про страшную царскую милость
                         Пели в тайных местах
                         По широкой Руси
                         Гусляры.

                         1938


БАЛЛАДА О ПРОКУРЕННОМ ВАГОНЕ


ВСЕМ ВЛЮБЛЕННЫМ, ЛЮБИМЫМ И ЛЮБЯЩИМ ПОСВЯЩАЕТСЯ

- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.

- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы,-
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду -
Ты понесешь с собой, любимый,-
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.

- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.

- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного,-
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.

Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.

Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.

С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!

(Александр Кочетков, 1932)




М. Танич 


Легка моя неволюшка, 
решётки золочёные, 
горбушка хлеба пресного 
с водою кипячёною. 
Привинченная коечка, 
и ты со мной на коечке, 
кому и тесно было бы, 
а нам с тобой — нисколечко! 
А что ворота к полночи 
со скрипом замыкаются, 
так это страшно смолоду, 
а после привыкается. 
Гони меня, выталкивай, 
замшелого, конвойного, 
на все четыре стороны, 
вдогонку ветру вольному. 
Гони меня — не выгонишь: 
твоя мне цепь кандальная 
легка, как жениховское 
колечко обручальное.



                            ***
К молитве не хожу, и в церкви русской
Я где-то с краю, где-то в стороне,
Я грешный человек, и сердце моё пусто,
И колокол по мне гудит, гудит во мне.
Я грешный человек, и сердце моё пусто,
И колокол по мне гудит, гудит во мне.
И каждый Божий день, когда светает,
И что прошло, прошло, и след простыл,
Я Господа прошу, грехов у нас хватает,
Прости меня, прости, а он уже простил.
Я Господа прошу, грехов у нас хватает,
Прости меня, прости, а он уже простил.
И снова по весне цветёт багульник,
И снег, журча, уходит со двора,
И вижу я, слепой вчерашний богохульник,
Как много на земле и света, и добра.
И вижу я, слепой вчерашний богохульник,
Как много на земле и света, и добра.
К молитве не хожу, и в церкви русской
Я где-то с краю, где-то в стороне,
Я грешный человек, и сердце моё пусто,
И колокол по мне гудит, гудит во мне.
Я грешный человек, и сердце моё пусто,
И колокол по мне гудит, гудит во мне


СКАЗКА О ДОБРОМ ДЖИННЕ

     Роберт Рождественский
 
   Джинн был добрым. Из бутылки вылез,
     а бутылку  подарил мальцу...
     Стражники царевы подивились:
     мимо них шагнула тень  к дворцу.
     Царь,  румяный, как шашлык по-карски,
     глянул на волшебника хитро:
     -- Ты откуда взялся?..- Я? Из сказки...
     -- А сюда зачем?- Творить   добро...
     -- Значит, будешь требовать в награду
      золотишко, бархату аршин?
     Может,  дочку царскую?..
     -- Не надо. Ничего не надо. Я же --  джинн...
     Царь перекрестился на икону,
     скипетром покачивая в такт,
     и сказал сурово: - Нет закону,
     чтоб добро творили просто так!..
     Засмеялся джинн.
     Подался в город.
     И - покрытый копотью лучин -
     он сначала уничтожил голод,
     грамоте мальчишек научил,
     лес дремучий вырубил без страха,
     запросто остановил чуму...
     Люди относились к джинну  странно
     и не очень верили ему.
     Их одно лишь  интересовало:
     -- Все-таки скажи,  открой секрет...
     Сам-то ты  неужто без навара?!
     -- Я же джинн!. - Ну-у, это не ответ!
     Не бывает так... Добро приносишь...
     Бедным помогаешь задарма...
     Ничего себе взамен  не просишь...
     Понимаешь? -Дураков нема...
     Джинн  засеял рожью  поле брани.
     (Люди ночью  эту рожь сожгли.)
     Рассыпал он истины. (Не брали.)
     Планетарий выстроил! (Не шли.)
     Джина избегали.  Джина гнали.
     (Дважды чудом спасся от толпы!)
     Дружным хором джинна  проклинали
     пасторы, раввины  и попы!
     Хаяли в костелах  и в мечетях,
     Тысячами шли на одного!..
     Джинн бы умер в тягостных мученьях,
     если б не бессмертие его.
     И, устав от мыслей раздраженных,
     плюнул джинн  на непонятный мир...
     И решил он  разводить крыжовник:
     ягоду,  в которой -- витамин. Для себя!..
     Над хутором заброшенным,
     над последней страстью чудака
     плыли не плохие, не хорошие -
     средние века.

*** 






...у каждой реки свой плеск, у каждой души свой дождь… Ты веришь не в то, что есть, а в то, чего вечно ждешь. Ты в гору, а там овраг, ты замуж, а там гарем… И каждый твой раз не так, и каждый твой шаг не к тем. А рядом играют гимн… и ставят вопрос ребром… У каждой трубы свой дым, у каждой судьбы свой дом…

***
                                                              
Алёне 
  
Знаешь, 
я хочу, чтоб каждое слово 
этого утреннего стихотворенья 
вдруг потянулось к рукам твоим, 
словно 
соскучившаяся ветка сирени. 
Знаешь, 
я хочу, чтоб каждая строчка, 
неожиданно вырвавшись из размера 
и всю строфу 
разрывая в клочья, 
отозваться в сердце твоем сумела. 
Знаешь, 
я хочу, чтоб каждая буква 
глядела бы на тебя влюбленно. 
И была бы заполнена солнцем, 
будто 
капля росы на ладони клена. 
Знаешь, 
я хочу, чтоб февральская вьюга 
покорно у ног твоих распласталась. 
  
И хочу, 
чтобы мы любили друг друга 
столько, 
сколько нам жить осталось. 


Я- дама сногсшибательного возраста!
Я все еще могу быть чьей-то гордостью,
Загадочный накинув палантин,
Убив в себе унылого прагматика,
Со снайперскою меткостью романтика,
Расстреливать глаза в глаза мужчин.

Могу, тряхнув былым очарованием,
Стать чьим-то призом, или наказанием.
С утра отреставрировав лицо,
Пуститься в авантюру  сломя голову,
И честь, оберегаемую смолоду,
Разбить о стену нравов, как яйцо.

Я все еще могу быть чьим-то праздником.
Достать бутылку смеха из запасников
И пробкою ударить в потолок.
Разлиться заразительною бодростью,
И с головокружительною скоростью
Напиться безрассудством под шумок.

Я все еще стройна и выразительна.
Сменив шотландку юности пленительной
На зрелости солидную парчу.
Я все еще могу сбить с толку внешностью,
Кого-нибудь замучить насмерть нежностью,
Я все еще могу и все хочу.



***

Я свяжу тебе жизнь из пушистых мохеровых ниток...
Я свяжу тебе жизнь, не солгу ни единой петли,
Я свяжу тебе жизнь, где узором по полю молитвы...
Пожелания счастья в лучах настоящей любви...
Я свяжу тебе жизнь из веселой меланжевой пряжи...
Я свяжу тебе жизнь..., и потом от души подарю,
Где я нитки беру?.. Никому... Никогда не признаюсь,
Чтоб связать тебе жизнь, я тайком распускаю свою!...

***

Я сама себя нашла! Я сама себе важна!
Я сама себя открыла, я сама себе нужна!
Я сама с собой дружу, я себе стихи пишу.
Я себе плохого слова больше в жизни не скажу!
Я сама себя люблю - Я себе не нагрублю.
Потому что уваженье для себя самой коплю.
Без любимой, без меня не могу прожить и дня.
Я с собою неразлучна, Я - кровиночка моя!
Я с собой поговорю, похвалю и пожурю,
Если в чем-то сомневаюсь, то уверенность вселю.
Я могу с собой болтать, словно бабочка, порхать.
Я могу парить как птица и меня не растоптать!
Я собою дорожу, Я удачу приношу.
Я притягиваю счастье, а несчастье отвожу!.
Я сама себе пою песню нежную свою.
Так собою восхищаюсь, что порою устаю.
За собою дорогой Я и в воду, и в огонь!
И живу теперь с собою как за каменной стеной!
Среди множества забот лишь одно меня гнетет:
От меня - меня такую вдруг да кто-то уведет...

***
Какое блаженство проснуться и знать,
Что вам на работу не надо бежать.
И день наступающий очень хорош,
А если болеешь, то значит - живешь.
И старость - совсем не плохая пора.
Да здравствует время свободы! Ура!


Какое блаженство на старости лет

Своими ногами идти в туалет.

А после в обратный отправиться путь

И быстренько под одеяло нырнуть.

А утром проснуться, проснуться и встать

И снова ходить, говорить и дышать.



Какое блаженство по рынку ходить

И новую кофту однажды купить.

Обновка - молекула миниблаженства

В потоке природного несовершенства.

И радости разные встретятся чаще...

Не смейся над бабушкой в кофте блестящей.



Какое блаженство в постели лежать

И на ночь хорошую книгу читать.

Сто раз прочитаешь знакомую прозу,

И все тебе ново - спасибо склерозу.



Какое блаженство по лесу гулять,

При том эскимо в шоколаде лизать.

Ведь я после завтрака час на диете,

И мною заслужены радости эти.

Гуляя, калории я изведу,

И значит, к обеду вернусь за еду.



Какое блаженство подняться с асфальта

И знать, что твое небывалое сальто

Закончилось не инвалидной коляской,

А просто испугом и маленькой встряской.

Теперь вы со мной согласитесь, друзья,

Что, все-таки,  очень везучая я.



*** 



Какое блаженство, сама это знаешь,

Когда ты легла и уже засыпаешь.

И будешь спокойненько спать до утра,

Бессоницы нет! Засыпаю... Ура!



***



Какое блаженство на старости лет

Своими руками не лезть в Интернет,

А тихо искать своего человека

В старинных томах позапрошлого века.



***



Какое блаженство, когда в январе

Крещенский мороз и пурга на дворе,

А в доме у нас хорошо и тепло

И я не на улице – мне повезло!



***



Какое блаженство под душем стоять,

Помыться и снова чистюлею стать,

И знать, что я справилась с этим сама.

Как мне хорошо! Не сойти бы с ума…


***



Какое блаженство: рука заболела,

И, главное, левая – милое дело!

А если бы правая ныла рука?

Отметим, что в жизни везет мне пока.

И даже, когда от судьбы достается,

Чтоб все же блаженствовать, повод найдется.



Какое блаженство – запомни его –

Когда у тебя не болит ничего,

Но лишь, начиная от боли стонать,

Ты сможешь такое блаженство понять.

Ты знай, если повод для радости нужен,

Что завтра все будет значительно хуже.




***                                                                                                               



Какое блаженство в итоге пути

Под вечер, шатаясь, домой приползти

И сесть, и глаза с наслажденьем закрыть,

И это блаженство до капли испить.



А там уж и ноги, кряхтя, протянуть,

Но чтобы назавтра проснуться – и в путь!

Так все пешеходы блаженствуют, вроде.

А где же водители радость находят?



***                                                                                                                                                        

Какое блаженство в аптеку прийти

И там по рецепту здоровье найти.

Купила таблетки от гипертонии,

Побочное действие в них: дистония,



Инфаркт и бронхит, стоматит, аритмия,

Запор, анорексия, лейкопения,

Пемфигус, лишай и другая зараза…

Таблетки такие я выкину сразу.



И сразу спасусь от десятка болезней.

Гипертония, конечно, полезней.



                                         ***                                                       



Какое блаженство с базара ползти

И в сумке банан обалденный нести.

Недаром повсюду врачи утверждают,

Что нам настроенье банан поднимает.



Как счастливо в джунглях живут обезьяны!

А все потому, что съедают бананы.

Но ведь обезьяны живут не одни,

А нежатся в теплых объятьях родни.



В отличье от них, я – одна постоянно,

И даже сегодня – в обнимку с бананом.

Блаженство? Какое? Подумайте, братцы!

А строчки придумала, чтоб посмеяться.



                                                 ***                                                       



Какое блаженство судьба мне дала 

– Я сумку забыла и после нашла!

Ее я забыла на улице шумной

И дальше в трамвае еду бездумно.

Хватилась, вернулась и – чудо бывает 

– Мне девушка сумку мою возвращает!



Сегодня не только потерю нашла 

–Я заново веру в людей обрела!

На тысячу добрых – мерзавец один.

Жить можно, и я дожила до седин.



На сумку бросаю счастливые взгляды,

И прочих блаженств мне сегодня не надо.

А если бы сумочку не потеряла,

С какой бы я стати блаженствовать стала?



                                                               ***                                                                



Какое блаженство! В авто возле дома

Сажусь на глазах изумленных знакомых.

И, как королева, на заднем сиденье

Сижу в восхитительном оцепененье.



А там впереди в ореоле лучистом

Затылочек милый с хвостом золотистым.

Блаженства подобного не испытает

Лишь тот, кто привычно в авто разъезжает.



***                                                                                                                                             



Какое блаженство талончик иметь

И с ним в поликлинике тихо сидеть.

А мимо идут инвалиды, больные,

Старушки, а также страдальцы иные,



И я среди прочих еще – о-го-го!

Пока у меня не болит ничего.

А если болит, то совсем уж немножко.

Я просто к врачу проторила дорожку.



Какое блаженство в душе и в природе,

Когда ничего с нами не происходит.

Но, чтобы блаженство такое вкусить,

До старости надо хоть как-то дожить.



А после забыть, что ждала перемены

И без происшествий ползти постепенно.

И все позабыто, и разум уснул…

Какое блаженство! Ура! Караул!




2 комментария:

  1. Бесподобная подборка стихов! Спасибо огромное, Валентина! Вернусь, перечитаю еще раз !

    ОтветитьУдалить